СМИ вообще | пресса | радио | телевидение | интернет

Эпизод, о котором пойдет речь, не касается конкретно профессиональной морали журналиста. Но он имеет отношение к профессиональной морали в целом и потому заслуживает внимания.
В сборочном цехе крупного автомобильного завода произошли события, о которых газета, где я работала, собиралась рассказать читателям, и сделать это выпало мне. Один из тех, с кем требовалось побеседовать по поводу случившегося, был занят, и у меня появилось с полчаса свободного времени. Уже слегка уставшая, я стояла у конвейера, рассеянно провожая глазами проплывавшие мимо кузова автомашин, к которым рабочие ловко приваривали какие-то детали. И вдруг сквозь лязганье металла у самого своего уха услышала женский голос: «На Свету Морошко засмотрелись?.. Я тоже, бывает, подойду вот так и гляжу на неё. Как будто завораживает, да?» Я проследила, куда был направлен взгляд женщины. На конвейере стояла рыжеволосая высокая девушка с таким же, как у всех, инструментом в руке. Чуть подняла руку, коснулась инструментом днища машины, чуть опустила... Чуть подняла... Чуть опустила... В ее движениях, действительно, был завораживающий ритм.
«И как рука у нее только не устает?.. – захотелось мне поддержать беседу. – Паяльник-то этот, небось, тяжелый». – «Устает! Еще как устает. А вот сменить – ни за что не сменит! Все одной...» – «Почему?!» – «Да спросите у нее, почему...» Я и спросила. Дождалась конца смены, подошла и пригласила ее кофе попить, когда обе освободимся, благо, кафе – сразу за воротами проходной. Девушка засмеялась, но согласилась. И вот какой вышел у нас разговор. Собственно, интересен не сам по себе разговор, а то, что сказала Света. Ее слова я и приведу, насколько они мне запомнились:
– Одной рукой, говорите?.. Меня часто об этом спрашивают... Наверное, оттого, что боюсь ошибиться. Другая рука – другой размах. Мазанешь, чего доброго... А так я уверена. Левой подаю деталь, правой привариваю.
Знаете, когда я пришла в цех, я этот конвейер с ужасом восприняла, вспомнить смешно. И скучно, и нудно, и напряг жуткий – ведь не отойдешь... И этот страх ошибиться – он уже тогда был. Настя Петрова виновата, наверное, – она меня «наставляла». Раз в раздевалке села рядом и спрашивает: «Мама твоя машину водит?» Нет, говорю. А она: «Счастливая! Моя – водит. И у меня все время за нее сердце болит: вдруг ее «тачку» какая-нибудь недотепа клепала?» Я, конечно, сразу себя недотепой почувствовала, уйду, говорю, от вас к чертовой бабушке... Она смеется: «Ты что, я же не про тебя... Ты у нас, похоже, талант конвейерный, ритм в тебе есть, небось, аэробикой занималась?»
Так что Вы думаете?! Эта дура, я то есть, целый месяц потом дома под музыку тренировалась – сочиняла свой «конвейерный танец». И вот уже пятый год танцую... Но все равно иногда себя недотепой чувствую. Как-то пришла на смену после ночной дискотеки – как подменили меня. И такой страх напал: вдруг чего наклепала такого, что ОТК не заметит, а кто-нибудь потом пострадает. Дело-то наше какое – вроде железки, но ведь с жизнью людей связано!
А теперь давайте подумаем: входят ли в данном случае «нравственные отношения в саму плоть трудовой деятельности» или не входят, как считает Д.С. Авраамов? Полагаю, что любой согласится: бесспорно, входят. Света Морошко и ее наставница Настя Петрова, на мой взгляд, – олицетворение профессиональной морали в действии. Не морали вообще, а именно профессиональной морали, ведь она направлена на согласование интересов профессиональных групп и общества – интересов, точкой пересечения которых является продукт деятельности этих групп.
Именно отношение к продукту деятельности представляется мне основным профессионально-нравственным отношением, поскольку в нем проявляется принципиальное совпадение интересов любой профессиональной группы и общества, определяющее характер их взаимодействия. С одной стороны, любая деятельность вызывается к жизни общественной потребностью в ее продукте, следовательно, общество озабочено поддержанием этой деятельности. С другой стороны, будучи заказчиком продукта, общество озабочено и его качеством, что естественным образом влияет на статус производящей его деятельности, престиж профессии, благосостояние ее представителей. Так же естественно, в свою очередь, и то, что для любой трудовой группы забота об удовлетворении общественных потребностей в производимом ею продукте есть одновременно забота о собственном статусе, престиже и благосостоянии.
Для того чтобы обеспечить интересы обеих сторон, только лишь добросовестного отношения к труду, задаваемого моральной установкой индивида, отнюдь недостаточно. Требуется еще некая страховка качества продукта со стороны профессиональной группы – она одновременно выступает как страховка благополучия и для всей группы, и для каждого ее члена. Функцию такой страховки и берет на себя профессиональная мораль, ориентируя членов трудовой группы на стандарты профессионального поведения, проверенные опытом деятельности и реакциями общества.
Все сказанное относится и к профессиональной морали в журналистике. Главным профессионально-нравственным отношением здесь тоже является отношение к продукту. Оно-то и дает нам возможность увидеть, когда и как началось формирование профессиональной журналистской морали, какие обстоятельства влияли на процесс ее становления и почему.
В научной литературе насчет времени появления профессиональной морали журналиста существуют две точки зрения. Согласно одной, она моложе профессии: возникла тогда, когда профессия стала массовой и журналисты осознали себя единой общностью, стало быть, где-то к середине прошлого века. Согласно второй, она едва ли не старше самой профессии. И.А. Кумылганова пишет по данному поводу следующее:
Исторический экскурс показывает, что с момента возникновения самой журналистики профессиональная мораль являлась неотъемлемым ее компонентом. То есть в процессе формирования специфических функций печати в системе социальных реалий, в процессе выделения журналистики в самостоятельную отрасль трудовой деятельности складывалось и нравственное сознание работника этой отрасли.
Правы, пожалуй, оба исследователя, как ни парадоксально это на первый взгляд.
Развитое общество знает две формы организации деятельности: любительство и профессионализм. Рождается же всякая Деятельность как любительская. Любительство – первая фаза Развития деятельности и первая, исходная форма ее организации. Любительская деятельность отмечена тем, что осуществляется человеком по личной склонности, вне рамок каких-либо должностных обязанностей, без специальной подготовки, без жесткой ответственности за результат. А профессиональная деятельность формируется в процессе общественного разделения труда на базе любительской, однако не поглощает ее – они и в наше время существуют параллельно. Став для человека основным родом занятий, профессиональная деятельность приобретает новые черты. Она протекает в виде исполнения соответствующих должностных обязанностей в рамках сотрудничества с другими ее участниками, связана с ответственностью за результат (продукт), требует специальной подготовки, – словом, превращается в профессию. Таким образом, получается, что профессия (причем любая профессия!) всегда моложе деятельности, с которой она связана. ..далее 

Другие материалы по теме...

СМИ вообще | пресса | радио | телевидение | интернет