СМИ вообще | пресса | радио | телевидение | интернет

не пойти, у них
такой
принципиальный
характер):
на свою
погибель. Если выбрана тропинка
на
водопой, все
равно попрутся
(и туда и
обратно).
Даже если
капкан заметят, перекрестятся,
заплачут и
потащатся,
хоть кол на голове теши. И тешат,
кому не лень. Между прочим,
гомо сапиенс
мало чем отличается в этом смысле от кабана: он из-за принципа тоже пойдет и
на виселицу, и в премьер-министры.
К
моему
рассказу
есть
давно
придуманный
заголовок
(не
мною,
к
сожалению): "Оглянись вперед". Бог даст, кто-то, прочитав мое повествование,
и вперед посмотрит, и прошлое помянет. А пока - к сюжету.
В середине
семидесятых годов группа
журналистов, возглавляемая кем-то
из
комсомольских секретарей,
оказалась
летом в
Венгрии. Взяли
в команду
меня, спецкора "Комсомольской правды" - газетчика, до той поры "невыездного"
(и
кто
бы
сказал
из-за
чего,
но: "Тайны
мадридского
двора").
Ничего
существенного
в
Венгрии
я
не
ощутил,
кроме
того,
что
принимали
нас
сдержанно:
без возгласов
радости
(при
встрече)
и без слез
печали
(при
расставании). И правильно делали: венгры народ памятливый.
Тут вдруг я получаю персональное приглашение (прямо на приеме у кого-то
из высших партгенносе)
поохотиться
в
знаменитом на весь
мир заповеднике.
Почему - не
ведаю; возможно, из-за того, что на одном
из правительственных
приемов оказался единственным
в группе,
кто без
запинки произнес название
крупного
города
Венгрии: Секешфехервар. Попробуйте сами
и убедитесь:
без
отменной памяти и музыкального слуха
вы с первого
и даже
второго
раза не
"пройдете", непременно "зацепитесь" и,
стало
быть, лицензию
в этот рай не
получите. Так вот!
Итак,
в одну из предрассветных ночей
на зависть коллег ко мне в номер
отеля пожаловали два
настоящих егеря (живые!). Никогда
в жизни (ни
до, ни
после)
я
таких
колоритных господ не видывал.
Об
одежде
не
говорю,
но
опереточные
перья
на
шляпах
-
загляденье:
никак не
мог
отделаться от
ощущения того, что участвовать
придется в массовке художественного
фильма.
Мы сели в машину, и
меня (предварительно экипировав) повезли
в заповедник.
По
дороге старший
егерь
показал мне
документ
с
печатью:
разрешение на
"отстрел" (так и было там сказано) лося или кабана. Короче: "будь спок".
Выехали
почти
еще
ночью в заповедник,
а потом несколько
километров
брели пешком и
уже
осторожно
-
до
"высотки":
так я
окрестил
вышку
с
площадкой
(не ниже пятнадцати
или двадцати
метров высоты).
Взобрались по
шатким деревянным ступенькам. На
языке жестов мне показали: через
час
под
нами
пойдут на
водопой мои будущие жертвы, а по их мнению
- счастливчики;
ведь на их долю выпала честь пасть от пули почетного гостя; от моей, выходит
дело. Я
тут же
вспомнил Галича
с его знаменитой:
"Там
по
пороше гуляет
охота,
трубят
егеря!.." Здесь не
трубили:
ведь
не
было "гона".
Жертвы
добровольно
явятся
и
сами лягут
на плаху:
водички им
попросту
"хотца"
попить, вот и пришли!
Получается, что все мы здесь
встретимся по обоюдному
согласию,
но
в надежде
на разные
результаты.
Благодать:
каждому
свое. ..далее 

Другие материалы по теме...

СМИ вообще | пресса | радио | телевидение | интернет