СМИ вообще | пресса | радио | телевидение | интернет

на
классиках.
Одним
словом,
сплошные контрасты. Но если бы вы знали, какие мы с ним друзья!
-
Искренний друг познается в
беде, - говорит Дынькин, - и я вижу, что
вы мне друг.
- Хотя убеждения наши расходятся, - отвечаю я, - тем не менее...
- Что вы говорите, убеждения? Убеждения - ветер. Сегодня дует
в
лицо,
завтра в
макушку. Я тоже имел убеждение: хотел в Палестину. Сорок лет хотел
только
в Палестину, но пришла революция, по всей стране подул ветер, и я не
попал
в Палестину. Вот вам ваши убеждения. Вы еще
совсем молодой
человек,
чтобы так говорить...
Пять часов вечера. Дынькин свободен. Мне тоже спешить некуда.
Сидим
и
беседуем. Как
хорошо
с другом,
даже в Бобровицах!
Дынькин излагает
свой
взгляд на нэп. Он давно уже обещал поговорить со мной на эту тему.
- Царь Давид сказал, - начинает Дынькин, - "я от всех учусь и от дурака
тоже, ибо и дурак может высказать разумное слово". Так
слушай-те головой и,
выбравши интересующих слов моей мысли, передайте гласности.
Раньше
чем
приступить
к
передаче
"интересующих
слов
дынькинских
мыслей", считаю нелишним
объяснить историю
нашего
знакомства. Шая Дынькин
попал как-то
на
собрание торговцев при товарной бирже уездного городка. По
простоте
душевной
он смешал собрание
с
синагогой
и выступил
с чересчур
резкой по
тому
времени
и
по
обычаям
того
города
критикой
налогового
аппарата. Дынькин сказал:
- Граждане
и
товарищи!
В
данное
время повторяется как бы
преж-няя
история. Наблюдается упадок в торговле. Я над этим раздумываюсь и думаю, что
следует
над
этим
подзадуматься
всем,
не
засорен
ли
в
этом
аппарате
какой-либо гвинт,
что ввиду
того
торгово-промышленный аппарат начал плохо
работать.
И
я
говорю:
этот
гвинт
надо прочистить,
поправить, а
потом
помазать, и
будет все хорошо. Какой же этот гвинт? Наверное, налоговый,
на
который
упирается
весь
упомянутый
аппарат, если
я
не ошибаюсь, а
если
ошибаюсь, то извиняюсь.
Извинение не
помогло,
ибо
на собрании сидел
фининспектор Еремин,
и
Дынькин
попал
под суд.
Тут-то
я
и
познакомился
с Шаей
Дынькиным.
Он
обратился ко мне с
письмом, я еще кое-куда - и Дынькина оставили в покое. С
тех пор я стал искренним другом Дынькина.
"Есть легенда, - писал мне Дынькин
в
благодарственном письме:
- Ехал
Билан на своем осле и выехал на пустопорожнее место. Стоит осел
и не знает,
куда завернуть. А
Билан взял палку и бьет осла.
"За что ты
меня бьешь?
-
заплакал осел. - Я тебе верно служил". "Если бы у меня була сашка, - ответил
Билан, - я б тебе зарубал".
Фининспектор Еремин - что тот Билан, а я -
что
тот осел. Я хотел помочь хозяину и найти
верную дорогу, а Еремин, если бы у
него была "сашка", он бы "мине зарубал".
Но
вас
я понял искренним
человеком,
и вы поняли меня,
мою мысль. Я
верю, что скоро
все поймут,
и тогда некультурный
народ
Советской
Рассеи
выпередит и протерет дорогу всему надземному миру, и мы достигнем задуманную
цель
дальновидного
нашего
великого
вождя покойного Владимира
Ильича.
С
совершенным почтением уважающий вас Шая Дынькин. Бобровицы. Рыбный базар".
А в следующем письме Дынькин ставил вопрос еще яснее, он вызывал меня в
гости, чтобы совместно обсудить "интересующих слов его мысли".
"Приглядаясь и соображаясь с
политикой
внутренней и внешней, -
писал
Дынькин, - и будучи совсем не
враг нашей
стране и
руководящим...
ибо что
можно ожидать лучшего в смысле... я был бы очень признателен вам, если бы вы
разрешили мне отнести расходы по вашей поездке в Бобровицы за мой счет.
Как
старый общественник и торгово-промышленник, я
не
сожалею средств
для выяснения истины.
А пока
желаю
всего хорошего
всем
руководящим, и
вам
в
том числе,
проводить
работу плодотворно в
пользу нашей страны
и всего мира, и в
том
числе и нам, частным и честным гражданам. Ваш Дынькин".
Вскоре по получении этого письма я попал в Бобровицы. ..далее 

Другие материалы по теме...

СМИ вообще | пресса | радио | телевидение | интернет